Содержание:
Район бауманской с элементами ностальгии, часть вторая
Про Лефортовский парк по итогам этой прогулки я уже написал.
Пойдём от метро.
Прямо напротив станции метро Бауманская находится усадьба Карабановых. Построена не позже 1770-х годов, предположительно Матвеем Казаковым.
Состояла из центрального дома и двух боковых флигелей. Частично правый флигель попал в кадр, а левый был снесён в 1960-м году. Собственно Карабановы владели усадьбой не так долго, лет 30-40. Связи между московско-тверскими дворянами Карабановыми и дворянами Карабановыми, владевшими селом, ставшим впоследствии городом Карабаново я не нашёл.
Дом горел в 1812-м году, в 1815-м был восстановлен и немного переделан уже новым хозяином – уральским заводчиком Иваном Яковлевым-Собакиным.
Сохранились сводчатые потолки подклета, частично интерьеры.
2.
3. С одной стороны пыль – это плохо, но зато каким объёмным получается барельеф!
4. Здание на углу Бауманской и Энгельса.
Построено в начале прошлого века как доходный дом. Архитектор Шервуд. Здесь на первом этаже раньше был лучший в районе гастроном.
5. На торце здания, обращённом в сторону станции метро, мозаичное панно с видом Немецкой слободы в 16 веке.
Не знаю, в каком году оно здесь появилось. Раньше на выходе из метро продавали пирожки цилиндрической формы по 10 копеек типа с мясом. Но даже всеядные студенты старались не рисковать.
6. Напротив, на углу Бауманской и Ладожской здание уже 1961-го года постройки. Примечательно тем, что на первом этаже находилось кафе “Утёс”. Оно среди студентов не котировалось, сюда ходили пообедать только когда других вариантов не было.
7. Ещё в этом здании была бакалея, где периодически “выбрасывали” индийский чай “Три слона”. Жёлтая пачка, 100 грамм – 95 копеек. Когда не было индийского, покупали грузинский в пачках по 50 грамм.
8. Во дворе этого здания находится дореволюционный дом.
Чем-то особым в моей памяти он не отложился.
9. Здесь же, но уже на красной линии Бауманской один из немногих сохранившихся в Москве деревянных домов постройки 19-го века.
10. Замыкает квартал здание 1905 года постройки.
Построено было в качестве доходного дома, потом здесь квартировал “Союзводпроект”, сейчас сдаётся в аренду, в том числе и отделению полиции на метрополитене.
Перейдём на другую сторону.
11. Здесь уже пушкинское место.
12. Школа 1936 года постройки, типовой проект.
13. Примечательна тем, что построена на том месте, где находился дом, в котором родился Пушкин.
14. И ещё оригинально оформленной дверью.
Вернёмся на Ладожскую. По ней мы ходили почти год назад. когда полным ходом шла реконструкция.
15. Вот что получилось в результате.
Остатки старых двухэтажных домов по правой стороне снесены окончательно. Теперь на их месте общепит и торговые точки. Здесь я откушал вьетнамского супчика, приготовленного казашками. Цены не студенческие, но порцию за 300 руб (1 литр) я до конца не осилил.
Про дома на ней я рассказывал в прошлый раз.
16. Кроме этого.
Конструктивистское здание 1935 года постройки. В нём раньше работала экспериментальная обувная фабрика с названием, кажется, “Сафьян”. Выпускала модельную обувь. Сейчас здесь институт иностранных языков.
17. А здесь раньше был магазин “Океан” с весьма приличным выбором.
Студенческий рецепт – покупаешь брикет мороженой скумбрии, срезаешь край пакета, засыпаешь внутрь соль и в холодильник. Через сутки (больше не выдерживали) малосольная скумбрия с картошечкой и чёрным хлебом…
Ещё здесь затоваривались копчушкой при походе в местные пивнушки – “Загон” и “Капкан”. Лучше других шла копчёная мойва в жёлтых картонных коробочках.
Но мы не пойдём за девушкой в красном плаще, а свернём в Волховский переулок.
18. Городская усадьба Матвеевых 1830-го года постройки.
Здание затянуто сеткой, идёт реконструкция, не так давно в усадьбе случился пожар.
19. Она же со двора.
20. Сразу за ним сталинка, построенная в 1953-м году немецкими военнопленными.
Пойдём дальше по переулку. Ещё одно примечательное здание. Рядом была полицейская часть, и ещё с лефортовских времён сюда свозили трупы убитых и умерших.
21.
22. Здание за забором, фотографировать его сложно, поэтому не взыщите.
И по сей день здание выполняет функцию морга.
23. А вот в этом здании и был полицейский участок. До 1832 года – усадьба Нестерова.
Сопоставим даты. Императорское училище (МВТУ) основано в 1830-м, а уже в 1832-м рядом с ним пришлось организовывать полицейский участок. Выводы делайте сами.
24. Соседнее с ним здание в Старокирочном переулке. Тоже бывшая усадьба первой половины 19-го века.
25. Во дворе этих двух усадеб непонятное здание, информацию по которому мне найти не удалось.
Похоже, что что-то перестроенное старое.
26. На другой стороне Старокирочного переулка здание, известное в прошлом тем, что первый этаж в нём занимал гастроном, имеющий народное название “На горке”.
27. Во дворе “На горке” построенное в 1910 году здание. В чёрный цвет стены покрасили по итогам голосования жильцов.
Псевдоготика. Зачем-то покрасили его в почти чёрный цвет. Я даже не сразу его узнал. “Готы носят чёрное”?
28. На месте этой заправки напротив морга летом привозили бочку с квасом.
Бытовала такая фраза – пошли попьём кваску у мертвеца.
29. В восточной части площади, образованной пересечением Старокирочного и Волховского переулка с Малой Почтовой здание, в котором сейчас располагается Московский окружной военный суд.
Не припомню, что здесь было раньше, но здание довольно долго стояло заброшенным.
Свернём на Малую Почтовую.
30. Ещё одно дореволюционное здание.
31. Бывшая фабрика фрязинских купцов Кондрашевых, затем фабрика “Техноткань”.Надеюсь, она не повторит судьбу своей сестрички из Щёлково
Сейчас здесь какой-то из многочисленных новодельных институтов и ресторан “Изба рыбака”. Вроде как раньше “Изба” была в районе метро. Кто помнит?
32. Зайдём во двор фабрики.
Этот дом когда-то был дворцом, центром большой усадьбы. Владельцы ее были и родовитыми и сановитыми – в 1759 году генерал-поручик и камергер Н.А. Корф, потом статский советник Ф.Г. Швет, с 1767 года – адмирал И.Л. Талызин, с 1789 – граф Дмитрий Петрович Бутурлин. Он расширил усадьбу, приобретя в 1794 году соседний участок слева, на углу с Госпитальным переулком у камер-советника прусского короля Генриха Никласа. В 1805 году дом был одноэтажным.
Бутурлин собрал огромную по тем временам библиотеку – 40 000 томов, причём он разрешал и другим пользоваться библиотекой.
Усадьба вместе с библиотекой сгорела в пожаре 1812-го года. Но часть библиотеки была разграблена сначала французами, квартировавшими в усадьбе, а при пожаре и местными жителями.
33. После пожара Бутурлин отстроил усадьбу и собрал новую библиотеку. У него в гостях неоднократно бывал Пушкин.
34. Сфотографировать целиком дворец Бутурлина мешает построенное почти вплотную к нему это здание.
Построено в 1932-м году, конструктивизм. Раньше здесь квартировали офицеры из академии химзащиты. Один очень известный блогер даже написал целую статью про это здание с названием типа “Самый плохой дом Москвы”. Но машинки во дворе стоят не из дешёвых.
35. Соседнее с ним здание – чистейший, не испорченный ничем конструктивизм. Хотя, если признаться, выглядит мрачновато.
Здесь тоже было общежитие для слушателей академии.
Отсюда спустимся к Яузе.
36. Школа, именовавшаяся раньше “французской”. Типовой проект, 1953 год.
Сейчас называется “школа на Яузе”. Здесь был избирательный участок, куда мы ходили голосовать за “нерушимый блок коммунистов и беспартийных”.
37. С постройкой Лефортовского тоннеля ТТК появились такие павильончики эвакуационных выходов.
38. Родной факультет с отрезанной по живому экспериментальной базой.
39.
40. Вид с бывшей футбольной площадки на Лефортовский дворец. Сейчас здесь парковка.
41. Ну а вот и Альма матер.
Вот те шестеро, которые стоят на портике – единственные непьющие в МВТУ.
42. А это вид из Лефортовского парка.
43.Бюст академика Челомея. Установлен в 1984 году.
Всё было ещё засекречено и про него написали просто “за заслуги в развитии науки и техники” без малейшего намёка в какой области.
44. Напротив Челомея – академик Целиков, тоже дважды герой соцтруда, но металлург.
Когда-то здесь стояла ещё и пушка, да и площадь перед входом в ГЗ была намного больше, но при строительстве ТТК всё это отрезали.
Посмотрим со стороны 2-й Бауманской.
45. Проходная.
46. Одно из старых крыльев, здесь были механические мастерские и делали всякие лабораторные работы..
47. Элемент ограды.
48. Фирменное окно Жилярди.
49. За фонтаном проглядывается силуэт памятника Бауману – “Нога”. А “Метро” совсем не видно за зеленью.
50. А это вид уже на Лефортовский дворец.
51. На другой стороне 2-й Бауманской – здание академии химической и радиационной защиты – Химдыма. В 2006-м году академия была переведена в Кострому, с тех пор здание стоит бесхозным.
Выявленный объект культурного наследия. Здание построено в 1898–1899 гг. по проекту Льва Кекушева для химической лаборатории Императорского Московского Технического училища. Позже был пристроен четвёртый этаж.
До 1930-го года в этом здании находился химический факультет МВТУ, который стал Вторым Московским химико-технологическим институтом. В 1932-м году на базе 2-го МХТИ была создана Военно-химическая академии РККА, позднее — Военная академия радиационной, химической и биологической защиты им. Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко.
52. Это соседнее здание выглядит обжитым, хотя тоже раньше относилась к Химдыму.
53. Бригадирский переулок, дом 14, знаменитая “Бригадирка”.
Столовая, поликлиника, общежитие № 2 (или №1?). В этой столовой один из моих одногруппников свадьбу справлял. Здесь проходили всякие медосмотры, сдавали кровь. Очень удобно было – кровь сдал, получил талон на обед, спустился на один этаж и тут же его отоварил.
Здание построено в 1903-м году в качестве общежития для неимущих студентов. Пишут, что строил Кекушев, но я в этом не уверен, в его “референс-листе” мне это здание не попадалось. Столовая здесь была с самого начала. Судя по всему, ни столовой, ни общежития сейчас здесь нет. Поликлиника осталась, подселился ещё факультет биомедицинской техники и бухгалтерия.
54. Бригадирка с изнанки.
55. “Заброшка” в Бригадирском по соседству.
Точно вспомнить не могу, но вроде как здесь было одно из отделений “Химдыма”.
56. Здание Фанагорийских казарм, расположенное на углу Бауманской улицы и Бригадирского переулка, имеет длинную и интересную историю.
В основе его – дом известного вельможи, лейб-медика Иоганна-Германна Лестока, построенный в 1740-х годах здесь, в бывшей Немецкой слободе. Лесток, придворный врач во времена правления Петра I и Екатерины I, позже состоял при дворе цесаревны Елизаветы Петровны, пользовался ее доверием и участвовал в дворцовом перевороте 1741 года. После того, как Елизавета Петровна взошла на престол, Лесток стал действительным тайным советником и возглавил Медицинскую канцелярию. Был агентом французского дипломатического влияния, что в итоге и погубило его карьеру – когда открылось его тайное сношение с французами, Лесток впал в немилость, а позже, в 1748 году, был арестован и отправлен в ссылку. Его дом в Немецкой слободе был конфискован в казну, позже сгорел во время пожара.
В 1750-х годах на основе дома Лестока архитектором князем Дмитрием Ухтомским было выстроено новое здание, предназначавшееся для московского департамента Сената (отчего он и получил название Сенатский дом). Дом, построенный в стиле барокко, отличался нарядным убранством фасадов, центральная его часть была увенчана куполом, к входам в здание вели парадные лестницы. После Сената здесь недолго располагался Почтовый двор, а потом Канцелярия конфискации. В конце XVIII века бывший Сенатский дом перешел в руки другого известного вельможи того времени – канцлера, князя Александра Андреевича Безбородко (который владел и соседним Слободским дворцом). Безбородко перестроил Сенатский дом, а потом подарил его Павлу I. На время коронации Павла I Сенатский дом стал дворцом наследника цесаревича Александра (резиденцией самого Павла I был Слободской дворец). В начале XIX века, уже при Александре I, во дворце жил его брат, цесаревич Константин.
57.
Во время пожара 1812 года Сенатский дом сгорел, работы по его восстановлению были начаты лишь в 1827 году. По проекту архитектора Осипа Бове старый дворец был перестроен и расширен (за счет объединения главного дома и флигелей). Новое здание предназначалось для размещения здесь Военно-учительской семинарии. Фасады дома были оформлены в стиле ампир, здание приобрело парадный, но вместе с тем и строгий облик, какой сохранило и до нашего времени. Окна центрального ризалита и боковых фасадов оформлены пилястрами и украшены тонким фризом с военной символикой (щиты и доспехи). Остальные фасады здания (первоначально одноэтажные) оформлены рустовкой. В центральном фронтоне некогда помещался герб (двуглавый орел). Тогда же была создана и ограда здания, также с использованием античной военной символики – столбы ограды, выполненные в виде фасций (римский атрибут власти), увенчаны связанными боевыми топорами. Сейчас ограда скрыта высоким забором из профлиста.
В XIX веке в здании размещалось малолетнее отделение Московского кадетского корпуса, потом казармы Троице-Сергиевского резервного батальона, а в начале ХХ века – казармы гренадерского Фанагорийского полка имени А.В. Суворова. В советские годы в здании располагался Химдым.
58.
Здание, до сих пор принадлежащее военным, пустует с середины 2000-х гг, со времён ликвидации академии. Но вроде какое-то вялое шевеление есть.
59. Типа идёт реставрация, но сроки окончания не указаны.
На Бауманской улице ещё много интересных дореволюционных зданий, в одно сообщение всё не поместится, оставлю для следующего. А ведь есть ещё очень интересное место к западу от неё, как-то в студенчестве по переулкам того района особо не лазили, о чём теперь жалею.
А называется это место Гороховое поле. Вот на это поле мы и пойдём с Бауманской в следующий раз.
Реставрация музеем архитектуры
Создание государственного Музея Мельниковых в 2022 году активизировало подготовку дома к реставрации. В декабре 2022 года по заказу музея реставраторами были обследованы и очищены исторические каналы воздушного отопления. В феврале 2022 году Музей и Arup, международная инженерно-проектировочная компания, подписали меморандум по комплексному обследованию Дома Мельникова[31].
Эта программа была реализована в 2022—2022 годах в ходе масштабного научного обследования здания (первого в истории Дома Мельникова), проведенного на средства пожертвования Группы Компаний ПИК (Россия) и гранта благотворительного Фонда Гетти (Getty Foundation, США) в рамках инициативы по сохранению памятников XX века Keeping It Modern[32].
Углубленное инженерно-техническое обследование здания и прилегающего участка стало важнейшим этапом, который определяет все последующие долгосрочные меры по сохранению и реставрации памятника. Пред-реставрационное обследование стало международным проектом, которым руководил Павел Кузнецов, директор Государственного музея Константина и Виктора Мельниковых.
Главным международным экспертом стал Тапани Мустонен (Tapani Mustonen, Финляндия), архитектор-реставратор, член Исполнительного Совета Europa Nostra, ранее участвовавший в сохранении памятника модернизма — библиотеки Алвара Аалто в Выборге, а главным экспертом по документальным и архивным исследованиям Дома Мельникова — Татьяна Царева (Россия)[33].
ГК ПИК обеспечила финансирование геологических, гидрогеологических и геодезических изысканий на участке Дома Мельникова, а на средства гранта Фонда Гетти были обследованы все фундаменты, конструкции, строительные и отделочные материалы, архитектурные цвета и окраски интерьеров, инженерные сети, включая оригинальную систему воздушного отопления и «воздушный телефон» и другие элементы здания.
Детальные результаты пред-реставрационного обследования Дома Мельникова размещены в открытом доступе на сайте Музея архитектуры имени А. В. Щусева[34], на английском языке — в онлайн библиотеке Фонда Гетти[35].
По итогам обследования конструктивное состояние стен и столбов, внутренних перегородок здания признано работоспособным при неудовлетворительном состоянии отделки фасадов (требуется реставрация штукатурных и окрасочных слоев, аварийных участков витражного окна по южному фасаду).
Для обеспечения прозрачности процесса реставрации Музеем архитектуры в 2022 году был создан Международный наблюдательный комитет по сохранению Дома Мельникова (МНК, International Advisory Committee) во главе с историком архитектуры, профессором Жан-Луи Коэном (Jean-Louis Cohen, Франция).
В январе 2020 года в Москве в Музее архитектуры имени А. В. Щусева состоялось очередное заседание МНК для обсуждения результатов обследования дома и последующих шагов по его реставрации[36].
Участники оценили результаты обследования как всеобъемлющие и достаточные для объективной оценки состояния памятника и принятия решений о необходимых работах. Музею архитектуры было рекомендовано приступить к следующему этапу — разработке детального проекта консервации с привлечением российских и международных специалистов, участвовавших на этапе обследования здания.
По мнению МНК, приоритетами в ходе работ по сохранению Дома Мельникова должны быть: максимально возможный отказ от вмешательства («ровно столько, сколько необходимо, но не больше»); консервация как сохранение, а не реставрация как воссоздание с утратой подлинности; аутентичность материалов, отделки и применяемых методов наряду с аутентичностью дизайна.
Поскольку непосредственные риски для конструкций дома отсутствуют, при условии надлежащих условий эксплуатации, проведении мониторинга и своевременных поддерживающих ремонтных работах, здание является ограниченно пригодным для использования в качестве объекта музейного показа и организации экскурсий с жесткими ограничениями по числу и суммарному весу посетителей.
Важным фактором сохранности Дома Мельникова является соблюдение в интерьерах и конструкциях целевого температурно-влажностного режима. Необходимо соблюдение рекомендаций по организационным мерам, обеспечивающим безопасность использования здания — порядок и количественные ограничения на проведение экскурсий, недопущение перегрузки кровли снегом, сезонные и регулярные мероприятия.
За исключением работ по фасадам здания, по которым предстоят тотальные работы, предполагается, что все остальные планируемые консервационные меры будут носить локальный характер. Их список:
Список работ
- а) полная реставрация фасадов:
- б) консервация витража гостиной на втором этаже (вычинка прогнившего нижнего опорного бруса);
- в) ремонт ослабленных межэтажных мембранных перекрытий над первым этажом в спальне и частично над вторым этажом в мастерской;
- г) фрагментарный ремонт кровли и чердачных перекрытий большого цилиндра, системы водостока, реставрация настила террасы малого цилиндра в соответствии с дизайном архитектора;
- д) консервация и укрепление отделочных материалов (штукатурных слоев и окрасок) внутри здания;
- е) выборочный ремонт элементов лестниц (ступени, поручни) и полов на всех этажах;
- ж) приведение в норму температурно-влажностного режима — установка системы контроля и регулирования температуры теплоносителя при поступлении из системы центрального отопления в здание. Вместо используемых в настоящее время увлажнителей воздуха музейного типа рассмотреть возможность увлажнения теплого воздуха непосредственного у источника нагрева — установку в калориферной камере резервуара с водой с большой поверхностью испарения. Поскольку использование изоляционных материалов не представляется возможным, необходимо регулировать и отслеживать образование конденсата на окнах в зависимости от показаний системы контроля влажности.
- з) противопожарные меры, включая установку современной системы пожарной сигнализации и обработку древесины огнебиозащитными составами;
- и) по итогам геотехнического обследования участка не выявлено серьёзных проблем на территории, прилегающей к Дому Мельникова, в том числе с подземными водами. Наряду с продолжением геодезического мониторинга за осадками здания необходимо продолжить регулярное наблюдение за динамикой верхнего горизонта подземных вод, находящегося на глубине около 8 м ;
- к) для увеличения надежности водоотвода атмосферных осадков рекомендуется изменить устройство и уменьшить ширину глиняного экрана (отмостки) по периметру здания;
- л) на ранней стадии следует принять во внимание растущий интерес посетителей и учесть необходимость уменьшения нагрузки на этот небольшой по площади объект культурного наследия (дом и сад), переместив инфраструктуру, необходимую для удобства посетителей (гардероб, туалетная комната, информационные и образовательные пространства и т. д.), в соседние здания.
Несмотря на паузу с началом проектных и реставрационных работ, связанную с поиском финансирования и пандемией COVID-19, в марте 2021 года Музеем архитектуры было публично объявлено о начале реставрационных работ и назван генеральный партнер Музея по сохранению Дома Мельникова — ПАО «Группа ЛСР»[37].
«Группа ЛСР» обязалась пожертвовать средства на четырёхлетний период реставрации: в 2021 году предполагается подготовить проекта реставрации памятника, генеральным проектировщиком стало архитектурное бюро «Рождественка», раннее принимавшее участие в обследовании Дома и отвечавшее за воссоздание исторического ограждения дома в 2022 году и садового сарая в 2022 году.
На основе проекта в 2022—2024 годах предполагается провести все необходимые реставрационные работы. «Группа ЛСР» также назвала в честь Мельникова улицу в рамках своего флагманского московского жилого комплекса ЗИЛАРТ[38].
Директором Музея Мельниковых Павлом Кузнецовым было заявлено, что «при разработке любых реставрационных мер приоритетом является максимальное сохранение подлинных материалов, оригинальных архитектурных и инженерных решений 1920-х годов»[39].
По словам директора Музея архитектуры Елизаветы Лихачевой: «Мы специально не спешим. Мы хотели бы работать методом „открытой реставрации“ — закрывать дом и сад для посетителей только по частям, в остальной части оставляя для них доступ[40].
Строительство. конструктивные особенности стен и перекрытий
Уникальным в доме Мельникова является уже то, что в конце 1920-х годов, когда в СССР шло сворачивание НЭПа, а по всей стране началось строительство домов-коммун, одному человеку разрешили построить частный дом в центре столицы. Этому факту есть несколько объяснений.
Во-первых, дом Мельникова был официально признанным экспериментальным сооружением. Здесь архитектор апробировал идею круглого дома, которая ввиду экономичности и простоты конструкции впоследствии могла бы быть использована в других проектах, в том числе и для строительства домов-коммун[сн 1].
Во-вторых, в середине 1920-х годов Константин Мельников являлся одним из самых крупных и признанных не только в СССР, но и в мире советских архитекторов. Мировую известность принесло ему строительство павильона СССР для Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности в Париже[сн 2].
В-третьих, архитектор строил свой дом-мастерскую в 1927—1929 годах, когда имел большое количество реальных заказов и мог выделить из семейного бюджета средства на строительство[3]. Общая сумма полученных им гонораров по проектам Бахметьевского и Ново-Рязанского гаражей к моменту начала фактического строительства дома в сентябре 1927 года составляла 10 900 руб.[6] Именно эту сумму архитектор внес в 1927 году в оплату строительных работ[7].
При этом первоначальная смета на строительство составляла 25 140 руб., впоследствии увеличившись к октябрю 1929 г. до 37 846 руб.[8] Возведение дома осуществлялось строительной организацией Московского коммунального хозяйства исключительно на средства архитектора.
(Через два года переписки и переговоров с московскими властями 1 октября 1929 года, когда строительство дома было фактически завершено, К. С. Мельников получил ремонтно-строительную ссуду в размере 27 000 руб. сроком на 15 лет). В силу того, что строящееся здание рассматривалось как опытно-показательное сооружение, Мельников решением Президиума Горисполкома Моссовета от 11.11.
Наконец, существует версия, что архитектор получил участок в награду от Советской власти за работу над первым саркофагом В. И. Ленина в 1924 году[10].
Сам К. С. Мельников так описал в своих воспоминаниях процесс принятия решения о строительстве им собственного дома в Кривоарбатском переулке:
«В 1927 году участки для застройки раздавал от Моссовета тов. Домарев. Увидя макет нашего дома, он решительно отказал всем конкурентам от госучреждений, заявив, что легче найти участки, чем построить такой Архитектуры дом. „Отдать Мельникову участок“. Он не был архитектором и едва ли имел образование, он был просто рабочий»[4].
Утверждённый к строительству вариант проекта датирован 19 июня1927 года. Общая объёмно-пространственная композиция дома-мастерской в этом проекте определена окончательно. Но детали проектирования здания существенно уточнялись Мельниковым уже в процессе строительства.
Вместе с проектом архитектор сделал разъёмный макет здания, позволявший видеть архитектурную композицию и внутреннюю планировку будущего дома-мастерской. Макет понадобился при получении участка под застройку, а также для того, чтобы объяснить строителям сложную объёмно-пространственную структуру здания.
Основные различия между первоначальным (1927) и реализованным (1929) проектами[11]:
- Оба цилиндра в исходном проекте имели общую наклонную крышу, причем их высота незначительно отличалась друг от друга, поскольку вместо реализованного балкона-террасы предполагался антресольный этаж с двумя комнатами для детей.
- По первоначальному замыслу в целях экономии средств не предполагалось строительство подвального этажа с калорифером. Печь планировалось разместить в центре 1-го этажа, что сильно стесняло Мельникова в планировке помещений. Однако в ходе строительства были обнаружены фундаменты стены предшествующего, дореволюционного дома. В процессе строительства они были включены в состав небольшого подвала под передним цилиндром, в котором удалось разместить калориферную камеру площадью 14 м², что позволило архитектору сделать свободный план первого этажа.
- Из-за печи на первом этаже лестница, находящаяся в зоне пересечения двух цилиндров, в исходном проекте сдвинута внутрь переднего цилиндра, ближе ко входу в дом.
- Шестиугольные окна, ставшие символом дома, в исходном проекте отсутствовали вовсе — вместо них Мельников предполагал сделать два узких витража, прорезающих по вертикали весь задний цилиндр и ориентированных на запад и на восток соответственно. Иными словами, шестиугольные проемы («продухи» по терминологии самого Мельникова) изначально были лишь частью конструкций, позволявших сократить расход дорогого и дефицитного кирпича и при этом равномерно распределять нагрузки. И только в ходе строительства архитектор решил использовать часть из них как оконные проемы.
Конструкции стен и перекрытий дома-мастерской не только оригинальны, но и выполнены на уровне технических изобретений, часть которых Мельников впоследствии безуспешно пытался запатентовать, но получил отказ[12].
Стены дома были выполнены из красного кирпича особой узорчатой кладкой, создающей ажурный каркас. Кладка осуществлялась по проекту со сдвигом вдоль стены через ряд и поперёк стены через два ряда. В результате такой конструкции, как писал сам К.
Мельников, в наружных стенах дома образовались 124 шестиугольных проёма[4] (в других источниках указывается, что первоначально стены содержали «около 200»[5] или 100 проёмов[13]).
Почти половина просветов в ходе строительства была заложена, но 64 оставлены под окна и ниши. Оригинальный каркас стен создаёт возможность в процессе эксплуатации дома, не ослабляя несущих конструкций, менять в случае необходимости расположение оконных проёмов, устраивая новые окна практически в любом месте стены и заделывая существующие.
Ненужные проёмы закладывались в процессе строительства сыпучей смесью песка, глины и битого кирпича, что позволило значительно удешевить стоимость строительства и сэкономить строительные материалы. Кроме того, такая смесь с высоким содержанием воздуха между частицами обладает более низкой по сравнению с кирпичом теплоотдачей и позволяет использовать их как «тепловые аккумуляторы».
Согласно подсчетам самого архитектора[14], предложенная им конструкция снижала расход кирпича почти в 2 раза по сравнению с обычной кладкой при той же несущей способности. Помимо очевидной экономии, предложенная К. С.
Не менее оригинальной была конструкция междуэтажных перекрытий, выполненная из деревянного тёса, поставленного на ребро. Ко времени постройки собственного дома Мельников уже имел позитивный опыт сооружения новаторских конструкций из дерева, примерами которых могут служить павильон «Махорка» на первой Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке 1923 года в Москве, Павильон СССР для Всемирной выставки 1925 года в Париже, и деревянные торговые павильоны и здание конторы Ново-Сухаревского рынка.
«Отсутствие у нас средств заменилось обилием архитектурной фантазии, — писал К. Мельников, — независимое чувство уничтожило какую-либо зависимость от осторожности; интимность темы открыла грандиозные перспективы нерешённых проблем жизни; действительно реальная экономия делала девятиметровый пролёт таким же опасным и не менее новым, каким была в своё время громада Флорентийского собора»[4].
Доски перекрытия пересекаются под прямым углом, образуя сетку из квадратных ячеек размером 0,5×0,5 м. Сверху и снизу эта сетка зашита деревянным настилом из шпунтованных досок, диагонально направленных по отношению к ней. В результате этого в устройстве междуэтажных перекрытий не использованы колонны, стропила и балки, а перекрытие конструктивно работает как единая плита-мембрана[3].
Такое перекрытие обеспечивает конструктивную надёжность, даже прогибаясь под тяжестью. Так, в мастерской архитектора со временем потолок несколько провис, однако Мельников при ремонте не стал его выпрямлять, объяснив это тем, что выгнутый в виде линзы потолок лучше улавливает свет, отражая его вниз[3].
