Реновация не устраивает планировка

Первый дом, по сути, открывающий новую эпоху градостроительства в Москве, – эпоху реновации – готов. Заселение в него начнется уже 26 февраля. А пока будущие новоселы вместе с представителями фракции «Единая Россия» в Госдуме, партии «Яблоко» и журналистами осмотрели стартовый дом и сравнили обещания столичной мэрии с реальностью.

Дом 62б на 5-й Парковой улице в районе Северное Измайлово (недалеко от метро Щелковская) вполне оптимально отстоит во дворах от 5-й парковой, Щелковского шоссе и от ближайшей станции метро. Несмотря на близость к оживленной трассе, возле нового дома шума почти не слышно.

Поначалу жители Северного Измайлова даже не верили, что с виду качественный монолитный 18-этажный трехсекционный дом на 340 квартир может быть отдан для переселения из «хрущевского рая», да еще и в 300-500 метрах от «сносимых» домов.

Первые впечатления – дом очень прилично выглядит. Так, как, наверное, и должен выглядеть знаковый объект накануне президентских выборов: все-таки к реновации приложил руку сам Владимир Путин – после его указания программе дали ход.

Правда, по замечанию многих журналистов, при осмотре квартир сразу бросилось в глаза то, что отделка и сами квартиры не соответствует обещанным стандартам реновации на уровне комфорт-класса. А ведь именно этого целый год, следуя заявлениям мэра Москвы, ждали москвичи. Хотя, конечно, надо бы спросить Сергея Собянина, что он имел ввиду под словом «комфорт-класс», и зачем вообще нужно было обещать эти нереализуемые по финансовым причинам вещи. Ведь ясно, что для тех, кто когда-то покинул свои деревянные бараки, чтобы переехать в «хрущобы», новое собянинское жилье и без того будет в принципе счастьем.

ПРОБЛЕМЫ С ПАРКОВКАМИ ЗДЕСЬ ВОЗНИКНУТ УЖЕ СКОРО.

Общий порядок расселения, со слов жителей, следующий. Сначала приходит приглашение посмотреть новую квартиру. Все происходит быстро – в какие-то три дня. Приглашения разносили по квартирам. После осмотра, если ты согласен – подписываешь «смотровой» и заявление о просьбе рассмотреть пакет документов на приобретение новой квартиры. Но, по признанию «заселенцев», точные данные по квартире сообщаются только после их согласия на квартиру, что довольно странно, но, видимо, тактически целесообразно. Затем подписывается договор мены, регистрируют который представители властей сами. После чего вручают его «переселенцам». Таким образом, один договор меняется на другой. И вы – обладатель жилья в рамках программы реновации.

Пока большую группу журналистов водили как по выставке достижений народного хозяйства в специально отобранные для демонстрации пустые квартиры, хозяева которых в голос хвалили «организацию» переселения и все предоставленные условия, корреспондент «ФедералПресс» решил самостоятельно погрузиться в непоказную реальность и поговорить с теми, кому жить-поживать в этом собянинском жилье долгие годы.

«Все побольше, поуютнее как-то: все-таки все новое», – именно такую мантру обычно произносят многие сторонники «лагеря» довольных переселенцев.

«Качество квартир очень хорошее, вполне приличное. У меня придирок нет, – рассказал стоявший в очередь на консультацию по реновационному обмену Константин. – Особенно если сравнить с тем, как люди живут в хрущевках, то это – абсолютно две большие разницы».

«Нельзя сравнивать дом, построенный в 1960-х годах и этот новый дом, – искренне заметил явно счастливый обладатель ключей от новой однокомнатной квартиры по имени Виктор. – Качество работ выше всяких похвал. Меня лично все устраивает в новой квартире. Пока негатива я не увидел, хотя, конечно, может быть в процессе проживания он и появится. Кухня большая – 13 метров, а в пятиэтажке у меня была 5,5 метров. Но комната по метражу, видимо, такая же. Коридор больше, но не намного. Общая площадь больше».

«Ванная роскошная, широкая, – встряла в разговор сидевшая рядом обладательница ключей от другой «однушки» Людмила. – Но вот комната такая же. Она вытянутая, и складывается впечатление, что она как бы больше. Потолки выше, чем в хрущевках – 2,70 м. Санузел в этом доме совмещенный только в однокомнатных квартирах. Я жила на 4-м этаже и уехала на 13-й».

«Планировкой довольна. Я ведь 56 лет прожила в пятиэтажке на первом этаже, – рассказала «ФедералПресс» «переселенка» Инна Сергеевна. – В пятиэтажке у меня общая площадь трехкомнатной квартиры 54 метра, кухня 5 метров. В итоге я получила 79 метров и большую кухню, размеры которой мне почему-то не сообщали. Но главное – у меня ведь теперь балкон есть весь застекленный! Красота».

Но все-таки добрая половина при первом показе не соглашается на переезд: а вдруг что-то ждет еще лучше.

«Нет, качество неплохое новых квартир. Планировка разная – есть не очень, есть хорошая, – сказала одна из женщин в зале ожидания на оформление квартир (имя она называть не захотела). – Я смотрела «двушку» и мне честно не особо в нее хочется: мне планировка не понравилась. Ну, может быть второй вариант будет получше».

«Мы живем на втором этаже, а нам дали на третьем, – возмущается «переселенка» Татьяна Николаевна. – Мы же просили дать повыше. Более того, вместо однушки, мы хотим трешку с доплатой, а нам вдруг сказали, что только путем аукциона, хотя ранее обещали продать по цене ниже рыночной. Хотя однушкой в новом доме я все же довольна».

«Дом хороший, сделан хорошо. Визуально. Но планировка дома плохая. У меня даже сейчас в пятиэтажке, лучше чем в этом новом доме, – призналась «ФедералПресс» стоявшая возле нового дома жительница сносимой пятиэтажки Наталья. – Прихожая маленькая. У нас квартира угловая, и мы нормально даже шкаф поставить не можем. Правда, кухня довольно большая. Отделка нормальная, двери нормальные и окна. Но двери устроены так, что если открыть их из комнаты и из ванной, то они будут все время биться друг об друга. Мы, конечно бы, хотели вернуться назад, но боимся, что других вариантов не будет. Я не думаю, что будет лучше, и мы все равно будем селиться сюда. И я в целом не жалею».

«Вообще, в этом доме 7 планировок квартир разной комнатности, – сказал «ФедералПресс» Сергей из соседней пятиэтажки. – Многие люди не довольны планировками, метраж не нравится. Но дело все в том, что дезинформации много – все элементарно запутались».

«Представляете себе угловую квартиру, – сетует Наталья Георгиевна из расселяемой блочной пятиэтажки, в которой эта женщина прожила 57 лет. – В комнате два окна, в комнатах ниши, ниши убогие – можно поставить кресло-кровать и задыхаться там, если спать в этой нише. Кухня напоминает вытяжку – ничего не поставишь. В кухне – узкое входное горло, и еще в этом узком горле сделан выступ! «Зачем?» – спросила я мальчика, который показывал нам квартиру. « Купите какую-нибудь тумбочку и будите в ней хранить специи» – недолго думая ответил мне он. « Во!» – показала она большим пальцем вверх: я получила массу удовольствия от всего этого просмотра. Ванная узкая, как пенал для школьных ручек. Квартира 86 на 14 этаже – я вышла из нее в шоке и совершенно больная. Отказалась и написала в правительство Москвы. А еще возмутило то, что я должна подписывать согласие на ордер, не зная метража». 

Наталья Георгиевна объяснила также одну любопытную юридическую деталь. После того как человек получает ключи от квартиры, с тобой направляется «мальчик в спецодежде». Все это для того, чтобы переселенцы, скажем, не сходили по нужде в новом санузле, сделав это «убедительной» причиной для отказа от предлагаемой квартиры.

Переезжать нельзя отказаться

Независимый осмотр позволил сделать следующие выводы. Планировка в квартирах – самая разная, а это значит, что переселение становится буквально лотереей. Критерии при раздаче квартир представителями мэрии не совсем прозрачны и понятны: можно получить как очень хорошую квартиру, так и очень «возмутительную» вне связи с тем, что вы имели в “хрущевке”. Возмущаются как показал независимый «экзит-пол» многие: то ли люди «демпингуют» таким путем, чтобы получить лучшее, то ли действительно все-так плоховато. 

Отделка – говоря школьным языком, «на четыре с минусом». Но надо понимать, что это бюджетный вариант, и тогда все сомнения отпадут сами собой. Дверные косяки с «косяками»: где-то части прилегают друг к другу плотно, где-то не очень, но не кардинально.

Сантехника – самая дешевая и низкокачестенная. Раковина на кухне – хлипкая, сделана из «фольги». Долго такая сантехника вряд ли проживет. Электроплита – полный бюджет. В общей сложности, сантехника и электроплита намекают на то, что оказаваешься внутри хорошего трехзвездочного отеля.

Этажный блок с входами квартир узкий и «противопожарно» тесный. Колясок, велосипедов и тем более шкафов тут не поставить точно.

Самое странное, что попалось на глаза независимому обследователю, – радикально маленький ковш мусороприемника. Наверное, его сделали таким в «наказание» за то, что люди годами выбрасывали крупногабаритный мусор в шахты мусоропроводов.

И последнее. Лестничная площадка на первом этаже с подъездом не связана, то есть попадать к лифту придется через второй этаж. Стены на лестничной клетке простукиваются так, что складывается впечатление, будто сделаны они из мягкого и тонкого «картона», они вибрируют с такой силой, что тут же возникает тревога за сохранность дома. Кроме того, самих «вселенцев» пугает то, что дом может загореться по внешней стороне – по всему утеплителю под экстерьерной наружной плиткой.

Если по-честному, то в реновационном доме, конечно, в целом, жить можно, и не хуже, чем в хрущевских панельно-блочных бараках. Правда, если вам не досталась угловая квартира или вариант с непонятной планировкой. А ведь этот дом изначально строился как коммерческий! «Было решение те дома, которые находятся уже в собственности города, подготовить под программу реновации и начать побыстрее волнообразное переселение. Поэтому эти дома были немного доработаны согласно федеральному закону и закону города Москвы, и сегодня мы видели уже, что первые жители Восточного округа, получают квартиры», – объяснил член комитета Госдумы по транспорту и строительству Антон Жарков.

Официальное мнение традиционно отличается от мнения «рядового большинства». По итогам инспекции руководитель рабочей группы при Госдуме по защите прав и интересов жителей при реализации программы реновации депутат Петр Толстой отметил, что «обещания, которые были даны, выдержаны полностью». « Процесс четко организован, люди осматривают квартиры и останавливают свой выбор на новом жилье, при этом общая площадь – больше, чем в старых квартирах», – заявил Толстой.

Теперь остается дождаться “ответа” на один существенный вопрос – насколько надежно и профессионально построен дом, добротен ли фундамент, насколько качественные стройматериалы использовались при его возведении, на самом ли деле в новых домах людям будет жить настолько комфортно, насколько обещали им это московские власти.

Бывший житель печально известного московского микрорайона «Камушки» рассказал, в каких условиях он со своей семьей оказался после переезда по программе реновации.

В публичном пространстве очень мало личных историй о реновации и еще меньше желающих раскрывать душу. Общество настолько поляризовано и сама тема настолько взрывоопасная, что лучше молчать – от комментариев одинаково огребают и те, кто пострадал от сноса своего дома и не может с этим смириться, и те, кто ждал новое жилье и благодарен программе за свалившееся на него счастье. Но есть, оказывается и такие невероятные истории, когда ожидаемая выгода от бесплатной квартиры оборачивается убытками и разорением. Как это происходит, на примере своей семьи, переехавшей из пятиэтажного микрорайона «Камушки» в самый дорогой квартал «Москва Сити», рассказал «Новым Известиям», москвич

Ок, беру на карандаш, считаю: покупка и профессиональный монтаж оборудования – минимум 200 тысяч. Это надо моим старикам? К отделке «комфот-класса» особо не придирался, хоть она и вызвала оторопь у моих родителей, которые следили за своей квартирой и у них не было отошедших от стен плинтусов и непрокрашеных батарей. Но те, кто превратил старое жилье в бомжатник за годы ожидания переезда, вполне могли быть довольны – на «косметику» можно не тратиться или сделать её за «небольшие» 50-100 тысяч. Как быть с другими проблемами? Ни диван, ни кресло, ни шкаф из старой квартиры в новую, где шесть углов и два небольших просвета у стен, сюда не поставишь, придётся заказывать новое – интересно, 200 тысяч хватит или дороже будет?

«Кухня», совсем недавно купленная родителями, тоже на выброс – сюда она не подходит, значит, ещё раз раскошелимся на 150 тысяч. Шкаф-купе в коридоре шириной 80 сантиметров не предусмотрен, только крючки для верхней одежды, но хоть это не дорого. Ванна – туалет почти комплект, осталось только стиральную машинку занести и переложить плитку. А вот куда дачные запасы и отцовы колеса – вопрос. В старом доме был подвал и балкон, это добавляло квартире 20% площади, здесь такая «равнозначность», что нет даже сантиметра лишнего.

Бабушка соглашается хранить колеса у себя под кроватью. А машину куда? Свободных мест на Мукомольном нет, подземная стоянка – от 3 миллионов рублей. Авто отца и в лучшие времена столько не стоило. Придётся где-то снимать гараж – плюсуем 300 тысяч в год. И это мы ещё коммуналку не считали, которая в башнях Москва-Сити в четыре раза выше, чем в хрущовке, и не выписывали альпиниста помыть окна – там грязи на полмиллиона после двух лет стройки.

Мать загрустила: надо отказываться! Спускаемся с этим предложением к распорядителям. Нам популярно объясняют: в случае отказа, робот будет так же распределять, но уже из остатков отказных квартир. Махнуться с кем-нибудь этажами, где квартиры идентичные, но хотя бы с открывающимися окнами и без лишних углов, на этапе получения не допускается. После переезда и оформления в собственность, жильцы уже вольны делать что хотят: продавать, сдавать, меняться и т.п. За слово «продавать» родители ухватились. Двухкомнатные квартиры на Мукомольном выставлены на продажу от 18 до 25 миллионов рублей. Это цена от застройщика, им, напомню, является город, весь жилой фонд, построенный в рамках реновации принадлежит ему. Я вышел с предложением – забрать у нас эту квартиру и выдать родителям деньги, чтобы они смогли приобрести для себя более подходящее жилье.

Статья 32 Жилищного кодекса РФ это позволяют – «собственники вправе потребовать вместо новой квартиры денежное возмещение — рыночную стоимость освобождаемой квартиры с учётом общего имущества, земельного участка, понесенных затрат и упущенной выгоды». Ожидаемо, что меня с этим чудным предложением развернули прям с порога. Клерк, выдававший смотровые, втолковывал, что «освобождаемой» является старая квартира на Красногвардейском проезде, её рыночная стоимость равна нулю, а на Мукомольном родителям дали жилье комфорт- класса с высокой рыночным потенциалом. Но ведь именно эту «конкурентноспособную» мы и хотели обменять на деньги, пока она окончательно не разорила родителей «ожидаемыми затратами и упущенной выгодой».

«Ну вы и насчитали!» – запричитал клерк, его задели не столько даже неминуемые бытовые расходы переселенцев, сколько то, что к этому списку я приплюсовал возмещение за утраченный земельный участок и общее имущество дома по старому месту жительства.

– Нет у вас ничего, всё отдано под реновацию».

Кому? Вот моя семья – участники реновации, у них все было – земля, квадратные метры – ценность имущества подтверждается ценой на новую равнозначную квартиру – 25 миллионов. Не с потолка же её взяли? Вот простая арифметика: при средней стоимости строительства реновационного жилья в 116,9 тыс.рублей за “квадрат”, на наша новая двушка 50 метров стоит не более 6 миллионов рублей. За что покупатель со стороны должен отдать еще 19 миллионов? Я думаю, что «за место» – за землю, которую фонд реновации отнял у нас и положит в свой карман. Было бы справедливо, если бы эти деньги отдали людям, чтобы они могли сами купить себе квартиру, оставив фонду ту, что нам не нужна и является разорительной для семьи. Нельзя! – пучит глаза клерк, которому поручена одна единственная функция – принудить переселенцев на подписание договора мены.

Поднял претензии на более высокий уровень. Москомархитектура ответила, что не уполномочена на толкование экономических последствий от принятых городом решений. Фонд реновации отстранился, так как «не имеет компетенций для комментирования семейных расходов при переселении по программе». В Департаменте городского имущества ответили, что ценовая политика не их тема, если что-то не устраивает, идите в суд. Суд в иске отказал: семью переселили по закону, федеральный закон не может учесть платежеспособность каждой семьи и пожелания каждой бабушки.

По инстанциям бегали несколько месяцев. За это время в родительском доме уже обрезали газ, в расселенных квартирах мародеры сняли батареи и вынесли в металлолом ванны. Перепуганным родителям в спину дышали судебные приставы. Были среди них и те, кто «по-человечески» советовал не упорствовать – стоимость новой квартиры представлялась им щедрым подарком от города: «да продадут ее ваши родители, купят себе две, поскромнее, и еще на жизнь останется. Все так делают». Простая мысль, что коробку в человейнике на полторы тысячи квартир выгодно продать невозможно, это не удается даже фонду реновации. Можно только впарить, обманув тех, кто еще верит, что вид из окна на экзотический центр Москва-Сити стоит того, чтобы считать это комфортным и конкурентным жильем. Стою на своем: город сам должен доплачивать переселенцам только за то, чтобы они соглашаются здесь жить.

И все же с этой счастливой мыслью – любым путем расстаться с новой квартирой, – вынуждены были согласиться на то, что дают.

Я до сих пор не понимаю, для чего вообще строились эти башни с умопомрачительной человеческой плотностью в кольце дорог. Мои родители и бабушка жить там не смогли – снимают жилье в Шелепихе, 55 тысяч рублей в месяц. Для оплаты и на ремонт взяли кредит – 800 тысяч – в счёт «навара» от реновационной квартиры. И таких «умных» у нас – полкорпуса. Только на Авито и на Циане две сотни объявлений с Мукомольного проезда. Ни одной квартиры не продано. Если есть где жить, то, наверное, все не так страшно, – лишняя квартира в запасе не помешает. Но если жилье одно, то только и остается причитать: «Господи, вот жесть досталась москвичам!»

Владимир Кислов решился рассказать семейную историю реновации, несмотря на то, что многие бывшие соседи по «Камушкам» программу поддерживают и вполне себе довольны жизнью и квартирами за задворках Москва-Сити. Их тоже можно понять: важно же остаться в родных местах и одновременно получить все блага цивилизации – горячую воду без газовой колонки, квартиру с ремонтом в отличие от старой халупы, и вид из окна, как бы уравнивающий простых москвичей с избранными небожителями.

А что делать тем, у кого в тех же «Камушках», рядом с девятиэтажкой, не вошедшей в реновацию, начала строиться новая башня этажей этак на шестьдесят? У Кислова так и случилось – пока боролся за права своей семьи и составлял план защиты «на случай войны», стройка подкралась к самому порогу. « Мало того, что внаглую залезли на придомовую территорию, не заплатив жильцам ни копейки, так еще и непонятно, что здесь происходит – реновация, точечная застройка или комплексное развитие территории, которым теперь можно оправдать что угодно», – говорит он.

Что бы не происходило , результат один – новая стройка обвалила цены на квартиры в уцелевших от сноса и некогда престижных домах –рядом с подозрительной стройплощадкой их никто не покупает и самим жить невозможно. В подъезде у Владимира, по его словам, осталось человек десять собственников – «разбежались кто куда». Ему бежать некуда, попал в ту же западню, из которой пытался вытащить свою несчастную семью.

кандидат юридических наук, эксперт правозащитного фонда «Жилищный вопрос»:

– Новости наступившего года. В Москве начинается вторая волна реновации заявил журналистам вице-мэр и глава стройкомплекса столицы Андрей Бочкарев. По его словам, за год планируется ввести 8,5 млн кв. м жилой недвижимости на месте ранее снесенных домов. Примерно столько же будет возведено за счет внебюджетных источников в рамках программы комплексного освоения территорий (КРТ). Закон принят Госдумой в конце декабря и стал еще одной важной вехой на пути стройкомплекса к полному обновлению столицы.

Можно было бы порадоваться успехам, если бы они не сопровождались фактической отменой права собственности граждан на недвижимость, в первую очередь— на жилье. Законодатели, разумеется, хотели, «как лучше»: нормализовать условия жизни людей и обновить городскую среду. Но на деле написали закон еще более репрессивный, чем закон о реновации, где есть хотя бы псевдозабота о жителях, которых переселяют в человейники хуже качеством, чем были старые дома, и содержатся элементы договорных отношений между государством и собственниками (три варианта подбора жилья, например, расселение коммуналок в отдельные квартиры – пусть небольшое, но все же соблюдение имущественных прав). Закон о КРТ написан для застройщиков и региональных властей, которые получили право произвольно лишать граждан любого недвижимого имущества, включая единственное жилье, и приводить «приговор» в исполнение практически сразу – в трехдневный срок после решения суда.

Эту опасность предвидели не только правозащитники. Тысячи обращений москвичей переданы в Госдуму ко второму и третьему чтению законопроекта. Все они были примерно такого содержания: «Я не просил сносить наш дом. Но месторасположение нашего микрорайона очень привлекательно для коммерсантов. Они хотят тут зарабатывать, вытесняя нас в никуда и не предоставляя компенсации за разрушенную жизнь». « Не должно быть закона, превращающего право собственности в ничто, нельзя допускать, чтобы твоё имущество могли забрать в любой момент и на тех условиях, которые сами застройщики и диктуют».

К сожалению, гражданское сопротивление не привело к изменениям в законодательстве, оно даже не был услышано. И что теперь? «Шеф, все пропало?» Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательные процедуры и на психологический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика имущественных лишений граждан является правильной и одобряемой большинством населения.

Помните, известное высказывание мэра Собянина, что только пол-процента жителей «судятся-рядятся» из-за переселения? Это не так. Ранее “Новые Известия” в статье «Бери, что дают и не задавай вопросов” рассказывали о реальной практике московской реновации. Ее не легко, но можно установить с помощью картотеки судебных дел Мосгорсуда, хотя суды и прячут гражданские дела по искам участников реновации к ДГИ под различными шифрами типа «иные споры, связанные с имущественными вопросами», «о признании права собственности на садовые участки» и т.п. Это затрудняет статистику, но кота в мешке не утаишь, как и динамику роста судебных разбирательств с участием переселенцев и департамента городского имущества.

В социальных сетях растет количество свидетельств самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от низкосортных квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и жадное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из принудительной реновации. Суды даже в приказном порядке не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.

Это повышает шансы и для участников программы КТР.

Во-первых, у них есть право на проведение собраний, где большинством голосов следует закрепить позицию, что собственники не хотят лишаться своего имущества ни при каких обстоятельствах. Сложившаяся судебная практика говорит о том, что при разрешении споров воля большинства имеет решающее значение.

Во-вторых, даже если принято решение о принудительном выселении собственников, то что в этом такого страшного? Вы имеете дело не с государством, а с коммерческой структурой, которая в своих интересах покушается на вашу собственность. У вас свои интересы, и можно до бесконечности тянуть время, отстаивая их в судах. Может случиться, что дом все-таки снесут, жильцов принудительно расселят в неустраивающее жилье или предложат денежное возмещение, на которое можно купить только собачью конуру, – бояться этого не надо.

Не спорю: путь предстоит долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в бюрократии и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо бороться с законодательным варварством, либо благодарить и кланяться за то, что оно есть.