Реновация проблемы

Бывший житель печально известного московского микрорайона «Камушки» рассказал, в каких условиях он со своей семьей оказался после переезда по программе реновации.

В публичном пространстве очень мало личных историй о реновации и еще меньше желающих раскрывать душу. Общество настолько поляризовано и сама тема настолько взрывоопасная, что лучше молчать – от комментариев одинаково огребают и те, кто пострадал от сноса своего дома и не может с этим смириться, и те, кто ждал новое жилье и благодарен программе за свалившееся на него счастье. Но есть, оказывается и такие невероятные истории, когда ожидаемая выгода от бесплатной квартиры оборачивается убытками и разорением. Как это происходит, на примере своей семьи, переехавшей из пятиэтажного микрорайона «Камушки» в самый дорогой квартал «Москва Сити», рассказал «Новым Известиям», москвич Владимир Кислов.

– Наши «Камушки» сидели на чемоданах больше десяти лет. Еще при Лужкове, в 2008 году, была утверждена программа развития квартала. Спроси сейчас людей, как они себе это представляли, никто и не вспомнит. Ну так, в общих чертах – все останется как было – дворы, детские площадки и соседка тётя Маша на той же лавке, но дома будут повыше, квартиры попросторнее. За это выходили в пикеты и писали коллективные письма в мэрию. Каждый год людям обещали: вот-вот… Это было похоже на правду – буквально за спиной быстро рос потрясающий квартал Москва Сити, ну ясно же, что затрапезные «Камушки» тоже обновят, чтобы не портили общий вид. Реновация ускорила процесс – для переселенцев построили дом на территории бывшей чугунолитейной фабрики «Красная Пресня». В ноябре 2019 года начался переезд на Мукомольный проезд, 2.

Вкратце про этот дом: пять корпусов по 45 этажей, 1506 квартир – хватало на всех обитателей пятиэтажек. На тот момент ордера от ДГИ были выданы только четырём домам. Двушка моих родителей и бабушки на 1-ом Красногвардейском проезде, 20 в список попала. Я с ними не живу, у моей семьи отдельная квартира в девятиэтажном доме – там же в «Камушках», и честно говоря, не очень-то я за нее спокоен, было предчувствие, что если здесь все разворотят, то и моей девятиэтажке не поздоровится. На просмотр пошли вместе, хотелось понять, как все устроено и чего ждать, если не понравится новое жилье. До нас на Мукомольном уже побывало 130 человек, 50 из них вопрос с переездом решили в тот же день. Распределением квартир занимается не конкретный человек из ДГИ, а всё отдано в руки роботу. Моим родителям и 83-летней бабушке робот выбрал квартиру на 37 этаже. Пока дождались лифт, пока доехали, наша Софья Дмитриевна с непривычки переутомилась. Всю жизнь на третьем жила, каждый день выходила – то за хлебом, то прогуляться, а тут – отключи электрику – и за порог не выберешься, а если пожар… Распорядители выдавали памятки для успокоения – дом с умным пожаротушением, на крыше вертолетная площадка для экстренных вызовов. Не знаю, хватит ли вертолетов МЧС на этот человейник.…

Но хоть вид из окна понравился – «Загляденье!» Прямо напротив экзотические сооружения, ощущение такое, что ты не в Москве, а в Арабских Эмиратах. Но это если вниз не смотреть… Там стройка во всех её прелестях и трасса с интенсивным движением 24\7». Пошли по комнатам. У бабули ещё туда сюда: 8 метров – меньше, чем в хрущевке, но светлая, и кровать есть куда поставить. А вот родителям комнатуха досталась 20 кв метров странной планировки – с двумя люстрами, а свободного места для шкафа и кровати нет, только два коротких просвета во всех стенах. Одни углы и окна, причём из двух оба глухие, ни открыть, ни проветрить. Кондиционер нужен, и не один, иначе в этой душегубке задохнешься. Балкона, разумеется, тоже нет. Возможно, на них сэкономили из соображений безопасности, но кондишн? Как можно объяснить «улучшение жилищных условий» его отсутствием? Только расчётом застройщика, что жильцы, без памяти обрадованные новой квартирой, возьмут эти расходы на себя.

Ок, беру на карандаш, считаю: покупка и профессиональный монтаж оборудования – минимум 200 тысяч. Это надо моим старикам? К отделке «комфот-класса» особо не придирался, хоть она и вызвала оторопь у моих родителей, которые следили за своей квартирой и у них не было отошедших от стен плинтусов и непрокрашеных батарей. Но те, кто превратил старое жилье в бомжатник за годы ожидания переезда, вполне могли быть довольны – на «косметику» можно не тратиться или сделать её за «небольшие» 50-100 тысяч. Как быть с другими проблемами? Ни диван, ни кресло, ни шкаф из старой квартиры в новую, где шесть углов и два небольших просвета у стен, сюда не поставишь, придётся заказывать новое – интересно, 200 тысяч хватит или дороже будет?

«Кухня», совсем недавно купленная родителями, тоже на выброс – сюда она не подходит, значит, ещё раз раскошелимся на 150 тысяч. Шкаф-купе в коридоре шириной 80 сантиметров не предусмотрен, только крючки для верхней одежды, но хоть это не дорого. Ванна – туалет почти комплект, осталось только стиральную машинку занести и переложить плитку. А вот куда дачные запасы и отцовы колеса – вопрос. В старом доме был подвал и балкон, это добавляло квартире 20% площади, здесь такая «равнозначность», что нет даже сантиметра лишнего.

Бабушка соглашается хранить колеса у себя под кроватью. А машину куда? Свободных мест на Мукомольном нет, подземная стоянка – от 3 миллионов рублей. Авто отца и в лучшие времена столько не стоило. Придётся где-то снимать гараж – плюсуем 300 тысяч в год. И это мы ещё коммуналку не считали, которая в башнях Москва-Сити в четыре раза выше, чем в хрущовке, и не выписывали альпиниста помыть окна – там грязи на полмиллиона после двух лет стройки.

Мать загрустила: надо отказываться! Спускаемся с этим предложением к распорядителям. Нам популярно объясняют: в случае отказа, робот будет так же распределять, но уже из остатков отказных квартир. Махнуться с кем-нибудь этажами, где квартиры идентичные, но хотя бы с открывающимися окнами и без лишних углов, на этапе получения не допускается. После переезда и оформления в собственность, жильцы уже вольны делать что хотят: продавать, сдавать, меняться и т.п. За слово «продавать» родители ухватились. Двухкомнатные квартиры на Мукомольном выставлены на продажу от 18 до 25 миллионов рублей. Это цена от застройщика, им, напомню, является город, весь жилой фонд, построенный в рамках реновации принадлежит ему. Я вышел с предложением – забрать у нас эту квартиру и выдать родителям деньги, чтобы они смогли приобрести для себя более подходящее жилье.

Статья 32 Жилищного кодекса РФ это позволяют – «собственники вправе потребовать вместо новой квартиры денежное возмещение — рыночную стоимость освобождаемой квартиры с учётом общего имущества, земельного участка, понесенных затрат и упущенной выгоды». Ожидаемо, что меня с этим чудным предложением развернули прям с порога. Клерк, выдававший смотровые, втолковывал, что «освобождаемой» является старая квартира на Красногвардейском проезде, её рыночная стоимость равна нулю, а на Мукомольном родителям дали жилье комфорт- класса с высокой рыночным потенциалом. Но ведь именно эту «конкурентноспособную» мы и хотели обменять на деньги, пока она окончательно не разорила родителей «ожидаемыми затратами и упущенной выгодой».

«Ну вы и насчитали!» – запричитал клерк, его задели не столько даже неминуемые бытовые расходы переселенцев, сколько то, что к этому списку я приплюсовал возмещение за утраченный земельный участок и общее имущество дома по старому месту жительства.

– Нет у вас ничего, всё отдано под реновацию».

Кому? Вот моя семья – участники реновации, у них все было – земля, квадратные метры – ценность имущества подтверждается ценой на новую равнозначную квартиру – 25 миллионов. Не с потолка же её взяли? Вот простая арифметика: при средней стоимости строительства реновационного жилья в 116,9 тыс.рублей за “квадрат”, на наша новая двушка 50 метров стоит не более 6 миллионов рублей. За что покупатель со стороны должен отдать еще 19 миллионов? Я думаю, что «за место» – за землю, которую фонд реновации отнял у нас и положит в свой карман. Было бы справедливо, если бы эти деньги отдали людям, чтобы они могли сами купить себе квартиру, оставив фонду ту, что нам не нужна и является разорительной для семьи. Нельзя! – пучит глаза клерк, которому поручена одна единственная функция – принудить переселенцев на подписание договора мены.

Поднял претензии на более высокий уровень. Москомархитектура ответила, что не уполномочена на толкование экономических последствий от принятых городом решений. Фонд реновации отстранился, так как «не имеет компетенций для комментирования семейных расходов при переселении по программе». В Департаменте городского имущества ответили, что ценовая политика не их тема, если что-то не устраивает, идите в суд. Суд в иске отказал: семью переселили по закону, федеральный закон не может учесть платежеспособность каждой семьи и пожелания каждой бабушки.

По инстанциям бегали несколько месяцев. За это время в родительском доме уже обрезали газ, в расселенных квартирах мародеры сняли батареи и вынесли в металлолом ванны. Перепуганным родителям в спину дышали судебные приставы. Были среди них и те, кто «по-человечески» советовал не упорствовать – стоимость новой квартиры представлялась им щедрым подарком от города: «да продадут ее ваши родители, купят себе две, поскромнее, и еще на жизнь останется. Все так делают». Простая мысль, что коробку в человейнике на полторы тысячи квартир выгодно продать невозможно, это не удается даже фонду реновации. Можно только впарить, обманув тех, кто еще верит, что вид из окна на экзотический центр Москва-Сити стоит того, чтобы считать это комфортным и конкурентным жильем. Стою на своем: город сам должен доплачивать переселенцам только за то, чтобы они соглашаются здесь жить.

И все же с этой счастливой мыслью – любым путем расстаться с новой квартирой, – вынуждены были согласиться на то, что дают.

Квартиру мы продаем до сих пор, желающих приобрести нет. За весь год объявилось всего два покупателя. Придут, посмотрят и все. Дело даже не в цене – мы её давно снизили до разумных пределов. Ниже уже нельзя – тогда самим светит только Некрасовка или Новая Москва. В расчёте, что квартиру эту все-таки когда-нибудь купят, вложились в неё – углы в комнатах спрямили, диванами обставились, но никому это не нужно, даже арендаторы не идут… Претензии такие: в бизнес квартале ещё можно работать, но жить некомфортно – инфрастуктура плохая и дорогая, выбираться на волю сложно – станции – неудобнее не придумать: редкие поезда, толпы на платформе, длиннющие пересадки. Работы поблизости – никакой, разве что выгуливать пенсионеров вдоль стилобатов, как изящно теперь именуется бетонное пространство возле подъездов.

Я до сих пор не понимаю, для чего вообще строились эти башни с умопомрачительной человеческой плотностью в кольце дорог. Мои родители и бабушка жить там не смогли – снимают жилье в Шелепихе, 55 тысяч рублей в месяц. Для оплаты и на ремонт взяли кредит – 800 тысяч – в счёт «навара» от реновационной квартиры. И таких «умных» у нас – полкорпуса. Только на Авито и на Циане две сотни объявлений с Мукомольного проезда. Ни одной квартиры не продано. Если есть где жить, то, наверное, все не так страшно, – лишняя квартира в запасе не помешает. Но если жилье одно, то только и остается причитать: «Господи, вот жесть досталась москвичам!»

Владимир Кислов решился рассказать семейную историю реновации, несмотря на то, что многие бывшие соседи по «Камушкам» программу поддерживают и вполне себе довольны жизнью и квартирами за задворках Москва-Сити. Их тоже можно понять: важно же остаться в родных местах и одновременно получить все блага цивилизации – горячую воду без газовой колонки, квартиру с ремонтом в отличие от старой халупы, и вид из окна, как бы уравнивающий простых москвичей с избранными небожителями.

А что делать тем, у кого в тех же «Камушках», рядом с девятиэтажкой, не вошедшей в реновацию, начала строиться новая башня этажей этак на шестьдесят? У Кислова так и случилось – пока боролся за права своей семьи и составлял план защиты «на случай войны», стройка подкралась к самому порогу. «Мало того, что внаглую залезли на придомовую территорию, не заплатив жильцам ни копейки, так еще и непонятно, что здесь происходит – реновация, точечная застройка или комплексное развитие территории, которым теперь можно оправдать что угодно», – говорит он.

Что бы не происходило , результат один – новая стройка обвалила цены на квартиры в уцелевших от сноса и некогда престижных домах –рядом с подозрительной стройплощадкой их никто не покупает и самим жить невозможно. В подъезде у Владимира, по его словам, осталось человек десять собственников – «разбежались кто куда». Ему бежать некуда, попал в ту же западню, из которой пытался вытащить свою несчастную семью.

Комментарий для «Новых Известий».

Ольга Артухова, кандидат юридических наук, эксперт правозащитного фонда «Жилищный вопрос»:

– Новости наступившего года. В Москве начинается вторая волна реновации заявил журналистам вице-мэр и глава стройкомплекса столицы Андрей Бочкарев. По его словам, за год планируется ввести 8,5 млн кв. м жилой недвижимости на месте ранее снесенных домов. Примерно столько же будет возведено за счет внебюджетных источников в рамках программы комплексного освоения территорий (КРТ). Закон принят Госдумой в конце декабря и стал еще одной важной вехой на пути стройкомплекса к полному обновлению столицы.

Можно было бы порадоваться успехам, если бы они не сопровождались фактической отменой права собственности граждан на недвижимость, в первую очередь— на жилье. Законодатели, разумеется, хотели, «как лучше»: нормализовать условия жизни людей и обновить городскую среду. Но на деле написали закон еще более репрессивный, чем закон о реновации, где есть хотя бы псевдозабота о жителях, которых переселяют в человейники хуже качеством, чем были старые дома, и содержатся элементы договорных отношений между государством и собственниками (три варианта подбора жилья, например, расселение коммуналок в отдельные квартиры – пусть небольшое, но все же соблюдение имущественных прав). Закон о КРТ написан для застройщиков и региональных властей, которые получили право произвольно лишать граждан любого недвижимого имущества, включая единственное жилье, и приводить «приговор» в исполнение практически сразу – в трехдневный срок после решения суда.

Эту опасность предвидели не только правозащитники. Тысячи обращений москвичей переданы в Госдуму ко второму и третьему чтению законопроекта. Все они были примерно такого содержания: «Я не просил сносить наш дом. Но месторасположение нашего микрорайона очень привлекательно для коммерсантов. Они хотят тут зарабатывать, вытесняя нас в никуда и не предоставляя компенсации за разрушенную жизнь». «Не должно быть закона, превращающего право собственности в ничто, нельзя допускать, чтобы твоё имущество могли забрать в любой момент и на тех условиях, которые сами застройщики и диктуют».

К сожалению, гражданское сопротивление не привело к изменениям в законодательстве, оно даже не был услышано. И что теперь? «Шеф, все пропало?» Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательные процедуры и на психологический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика имущественных лишений граждан является правильной и одобряемой большинством населения.

Помните, известное высказывание мэра Собянина, что только пол-процента жителей «судятся-рядятся» из-за переселения? Это не так. Ранее “Новые Известия” в статье «Бери, что дают и не задавай вопросов” рассказывали о реальной практике московской реновации. Ее не легко, но можно установить с помощью картотеки судебных дел Мосгорсуда, хотя суды и прячут гражданские дела по искам участников реновации к ДГИ под различными шифрами типа «иные споры, связанные с имущественными вопросами», «о признании права собственности на садовые участки» и т.п. Это затрудняет статистику, но кота в мешке не утаишь, как и динамику роста судебных разбирательств с участием переселенцев и департамента городского имущества.

Если в ноябре 2019 года чиновники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15 % – люди не просто оспаривают принудительное переселение в худшую, на их взгляд, квартиру, но и претендуют на выбор между деньгами и новым жильем. И это уже получается.

В социальных сетях растет количество свидетельств самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от низкосортных квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и жадное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из принудительной реновации. Суды даже в приказном порядке не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.

Это повышает шансы и для участников программы КТР.

Во-первых, у них есть право на проведение собраний, где большинством голосов следует закрепить позицию, что собственники не хотят лишаться своего имущества ни при каких обстоятельствах. Сложившаяся судебная практика говорит о том, что при разрешении споров воля большинства имеет решающее значение.

Во-вторых, даже если принято решение о принудительном выселении собственников, то что в этом такого страшного? Вы имеете дело не с государством, а с коммерческой структурой, которая в своих интересах покушается на вашу собственность. У вас свои интересы, и можно до бесконечности тянуть время, отстаивая их в судах. Может случиться, что дом все-таки снесут, жильцов принудительно расселят в неустраивающее жилье или предложат денежное возмещение, на которое можно купить только собачью конуру, – бояться этого не надо.

Сам факт насильственного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для дальнейшего суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние ваших гонителей. Вы эту сумму сможете использовать для самостоятельной покупки нового жилья.

Не спорю: путь предстоит долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в бюрократии и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо бороться с законодательным варварством, либо благодарить и кланяться за то, что оно есть.

Западные санкции, введенные в связи со спецоперацией России в Украине, дотянулись до столичной реновации. Известный архитектор и почетный строитель Москвы Алексей Кротов в интервью «НИ» заявил, что в этих условиях самая действенная мера – свернуть программу реновации.

– Алексей Владимирович, а вы не нагнетаете? Власти уверяют, что нужно всего лишь «переждать шторм», серьезных угроз для программы, финансируемой из бюджета, нет. Мэр Сергей Собянин на своей странице «ВКонтакте» заверил москвичей, что строительная отрасль города независима от внешнего рынка.

– …И, как заметили наблюдательные москвичи, приложил к посту фото весьма убитого японского короткобазного крана Tadano. Дело не в том, что под рукой у него не оказалось более привлекательной картинки. Позволю напомнить, что техническая оснащенность столичного стройкомплекса на 90% зависит от импортных составляющих. Стройки Москвы используют погрузчики JCB (Великобритания) или Terex (США), экскаваторы Hitachi (Япония), Hyundai (Южная Корея), бетононасосы Putzmeister AG (Германия), Atlas Copco (Швеция) и Sifa (Италия), башенные и специальные краны Liebherr (Германия), Potain S.A.S. (Франция), Jaso (Испания), станки горизонтального бурения Wermeer (США). Установки отечественного ГНБ Волгодонского завода буровой техники оснащаются гидравлической частью из комплектующих Sauer-Danfoss. «Свои в доску» горнопроходческие щиты недееспособны без постоянного обслуживания и оригинальных расходников фирмы Herrenknecht AG (Германия). На заводах ЖБИ того же ПИКа станки Progress, линии Ebawe, Vollert, Elematic…

Вся эта импортная техника, какой бы высокоточной и надежной она ни была, имеет свойство изнашиваться, требовать ремонта и своевременной замены. А на что менять? Зарубежная техника уходит из РФ, обслуживание и запчасти – всё.

Импортозамещения нет – им просто не занимались, надеясь на Запад и благополучно развалив свои заводы по производству дорожных машин и строительной техники. Для понимания проблемы приведу свидетельство популярного блогера, строителя по профессии Максима Козловского:

«Помнится, в процессе достроя для дольщиков СУ-155 нам в управление попал завод Строммашина в Иваново… не способный изготовить даже элементарный аналог импортного гидроцилиндра для экскаватора. Не потому что оборудования нет. Не могли найти главного конструктора…»

По этим вышеперечисленным причинам можно смело утверждать: проблемы стройкомплекса не за горами. Огромные машины превратятся в куски железа, начатые проекты – в кладбища недостроя. Да даже те высотки, что уже построены и заселены, станут проблемой для москвичей. Послушайте гендиректора Ассоциации «Российское лифтовое объединение» Петра Харламова: комплектующих для бесперебойной работы лифтов хватит на полгода. Да, 70% из них российского производства и только 30% импортные. Но есть важнейшие узлы, которые собираются из импортных деталей… Так что те, кто не интересуется санкциями и требует «продолжения реновационного банкета», добро пожаловать пешком на 40 этаж.

Лично я остаюсь при своем мнении: не осознав в полной мере санкционные удары и их последствия, власти не должны спешить с финансированием проектов массовой жилой застройки в крупных городах, интересных только застройщикам. Деньги могут пригодиться на реанимацию отечественной промышленности.

– Однако, Московский фонд реновации только и успевает публиковать новые размещения на строительство миллионов квадратных метров жилья. Вот в марте, когда уже залихорадило, осчастливили три округа -Восточный, Юго-Восточный и Западный, стоимость второй волны реновации приблизилась к двум триллионам рублей. На днях был круглый стол в Мосгордуме, посвящённый реализации программы в Москве. На вопрос – насколько разумно сейчас тратить бюджетные средства на новые стройки? – представитель московской мэрии ответил, что все происходит в соответствии с законом о реновации, в том числе и меры, принятые на федеральном уровне, и план экономической стабильности из 50 пунктов, утвержденный лично Собяниным. Алексей Владимирович, вы в курсе мер? Можете прокомментировать?

– Я не знаю уже, как на это реагировать… Закон о реновации не Священное Писание. Его можно и пересмотреть, и ошибки исправить. Он может и должен корректироваться с учетом возникших чрезвычайных обстоятельств и интересов общества. «В интересах общества», я подчеркиваю, а не узкого круга бенефициаров. У нас все ровно наоборот. Москвичи годами наблюдают, как свободно чиновники на всех уровнях вертят законодательными актами, затрагивающими базовые правовые институты, в полном презрении к праву частной собственности, к соблюдению маломальских строительных «приличий». Нет никакой защиты от очередных “уточнений” параметров реновации, кардинально меняющих ее порядок и условия. И это далеко не все сюрпризы, которые могут ждать москвичей. Почитайте собянинскиий план стабилизации. В нем 50 пунктов, из них целых 2 по социальной поддержке жителей, и те лишь повторяют существующие нормы. Зато строительным олигархам предусмотрено реальное снижение арендных ставок на землю за счет бюджета и множество других льгот.

В том же духе «меры поддержки» от Минстроя и команды Марата Хуснуллина.

«Мораторий на штрафные санкции в жилищном строительстве и ЖКХ». Это значит, что ряды обманутых дольщиков и обманутых участников реновации будут только расти, застройщик, освобожденный от финансовых санкций, может даже не начинать стройку и тратить бюджетные деньги по своему усмотрению. Такой же царский «подарок» получает ЖКХ – никаких штрафов за некачественные услуги. Наоборот, чем хуже «услуга», тем выше благосостояние паразитирующих на потребителях Жилищников.

Вообще за гранью – «Мораторий на отрицательное заключение экспертизы». Это как? Это эксперт должен подписать себе приговор в будущем? А что будет с переселенцами по реновации?

Все ли захотят жить в свежепостроенном человейнике, если по нему будет отменено 350 согласовательских процедур? Но именно об этой дичи, как о достижении, докладывал Марат Хуснуллин на совещании президента РФ Владимира Путина с правительством по мерам поддержки экономики на фоне санкций.

Также он отметил, что сейчас в стройке насчитывается 3,8 тысячи обязательных процедур, из них 2 тысячи планируется перевести в разряд рекомендательных.

Мой личный профессиональный опыт показывают, что экспертиза практически всегда выявляет более или менее критические несоответствия обязательным строительным нормативам уже введенных в эксплуатацию многоэтажек. И это – при коммерческом строительстве! А тут, когда стоит задача построить побыстрее хоть что-то, примерно равное по метражу взамен “квартирам в морально устаревших пятиэтажках”- снижение издержек и погоня за увеличением прибыли неминуемо выходит на первый план. Достигается это за счет снижения качества жилья. Ну куда еще хуже! Никто уже и не скрывает, что участники реновации получают самые дешёвые, некачественные и аварийные варианты нового жилья. Мораторий на отрицательные экспертизы в разы усугубит ситуацию.

Тем не менее, не прошло и недели после совещания как Госдума приняла сразу в трех чтениях правительственный законопроект «об упрощении ряда процедур в строительной отрасли» в ответ на введенные в отношении РФ санкции. Боюсь представить, что будет дальше. Теперь по реновации будут переселять не только в некачественное, но и опасное для жизни жилье. В промышленном и транспортном строительстве все будет еще серьезнее.

Вместо реальных антикризисных мер, вместо подготовки к реальному и неизбежному обвалу в отрасли, вместо разработки превентивных мер для сворачивания программы реновации – пустопорожний треп про “комфортную городскую среду”, ускорение заключения подготовленных контрактов, чтобы скудеющую бюджетную кубышку высосать как можно эффективнее…

Еще раз: нет речи ни о поддержке остатков стройиндустрии и строительного машиностроения, ни об импортозамещении в условиях санкций и падающего рубля, а только лишь о выкачивании денег из бюджета…

– Вставлю свои пять копеек. Не все активные горожане заметили, что в целях защиты стройкомплекса от враждебных санкций в Москве в 2022 году отменяются публичные слушания и общественные обсуждения проектов планировки и застройки территорий. Раньше хотя бы формальное назначение слушаний давало жителям информацию, что у них отнимают двор или парк, и был хоть какой-то шанс отменить губительный проект без тяжелого противостояния на местности. Теперь и эта возможность закрывается. Ответили на западные санкции наступлением на гражданские права москвичей? Где логика?

Реконструкция пятиэтажки даже с надстройкой 3-4 этажей может изменить ее объемно-планировочные решения до современного уровня и это дешевле нового строительства на 30-40 %

– А вы только заметили, что порча города, безнаказанное хищение земли и недвижимости у жителей сопровождается ущемлением гражданских прав? Ну что ж, сейчас слетели последние фиговые листочки, и можно без оглядки продолжать строительство коммерческого жилья под видом социальной программы.

Напомню: в программе реновации в Москве находится 5170 домов общей площадью 16 млн кв.м. Для переселения жителей необходимо около 22 млн кв. м. И вдруг в начале марта прошлого года ТАСС выходит с сенсационным заголовком «45 млн кв. метров жилой недвижимости возведут в рамках программы реновации в Москве». Об этом сообщил на пленарном заседании Российской строительной недели руководитель департамента градостроительной политики Сергей Левкин. Что за сюрприз? Вроде бы цели и задачи программы остались те же – 22 млн квадратных метров переселенцам (с учетом 15% на докупку жилья), никаких дополнительно возникших нуждающихся в двойном объеме не предполагается. Но!

Мои коллеги-архитекторы три года с цифрами и фактами в руках доказывали, что в реновацию впихнули десятки миллионов метров коммерческого жилья, которое строится на бюджетные деньги. Т.е. москвичи внезапно для себя стали спонсорами коммерческого строительства, так как бюджет наполняется за счёт налогов.

Нам говорили, что мы неправильно считаем, предвзято относимся…Но вот проговорился видный представитель столичного стройкомплекса и стало понятно, о ком заботится и чьи аппетиты обслуживает московский бюджет.

Бюджетными тайнами занимается и депутат Мосгордумы Елена Шувалова. По ее мнению, строительные корпорации напридумывали программ, чтобы поиметь деньги из государственного и региональных бюджетов и получить максимальную прибыль от продажи жилья: «2 этажа построят для депортированных, а 22 – для продажи». Расход государства на стройкомплекс в Москве – порядка триллиона рублей в год. А какой доход от стройкомплекса? Какова отдача, и есть ли она вообще?

В результате запросов Шуваловой руководителю департамента финансов выяснились удивительные вещи. Например, объём неналоговых дивидендов от всех предприятий -строительных, и нестроительных, – которыми владеет город, а управляет правительство Москвы, в бюджете составляет всего 3 млрд 751 млн рублей. Для трёхтриллионного бюджета Москвы это – мизер. Деньги налогоплательщиков вливаются в инвестиционные программы и фактически исчезают. Не то, что отдачи нет, а вообще – как в прорву.

– Если затеять опрос москвичей, как в свое время сделала депутат Шувалова обратившись к своим избирателям, – нужна ли Москве реновация в ее нынешнем виде? – наверняка многие бы ответили отрицательно. Сужу по соцсетям: уже не только противники реновации и пострадавшие от нее собственники жилья ожидают краха программы, но и былые сторонники призывают Собянина отложить, а то и вовсе отказаться от ее реализации, «чтобы не стало хуже». Но как? По всей Москве разрытые котлованы, масса недостроенных человейников, сотни разгромленных пятиэтажек… Вот так взять и всё бросить до лучших времен?

– Я являюсь радикальным противником реновации в ее провозглашенном виде. Я убежден, что в уже построенном городе массовое строительство жилья должно уступить место его ремонту, модернизации и реконструкции. В этом изначальный смысл градостроительной деятельности. Она – в интересах человека. В Москве, благодаря «агентам влияния» (В.Ресин, М.Хуснуллин, С.Левкин) смыслы поменялись: человек, коренной горожанин – всего лишь средство для обогащения отдельных представителей стройкомплекса. Ради них созданы сомнительные строительные программы, ради них тотально уничтожается комфортный с точки зрения жилой среды пятиэтажный жилой фонд, в их интересах разрешено строительство человейников, которые уже морально устарели, но тем самым обеспечивают цикличность (через 30-40 лет) сноса и нового строительства за счет бюджета. Т.е. деньги, действительно необходимые в модернизации народного хозяйства, просто расходятся по карманам небольшого круга строительных олигархов.

В нашей недавней истории уже бывали такие примеры вредительской деятельности, как “мелиорация”. Денег тогда закопали много, вреда экологии причинили еще больше. Потом эта программа была признана ошибочной.

Что можно сделать, не дожидаясь такого же финала для программы реновации? Ограничить аппетиты и кормовую базу стройкомплекса. Пересмотреть градостроительную политику и получить наконец внятные ответы – во имя каких целей происходит разрушение столицы? Когда был бум жилищного домостроения, граждане жили в бараках и коммуналках, своя, пусть даже маленькая квартирка, воспринималась как рай на земле. Сейчас что произошло? Где сонмы коммуналок и бараков? Что расселяем? Кто-то посчитал реальную потребность города в жилье? И почему кирпичные пятиэтажки – это плохо, а человейники из панелей – хорошо?

Ответы крайне важны для будущего столицы и крайне опасны для нынешних идеологов реновации. Под политическим предлогом сбежала с московской арены КБ Стрелка с ее “прогрессивной” градостроительной политикой, направленной на создание мегаполиса из исторического города. Пытается уйти от ответственности Институт Генплана столицы.Многие раскрылись, показав на кого работают, но достаточно и адекватных профессионалов, прекрасно понимающих, куда завели Москву покровители ненасытного стройкомплекса. Сегодня есть все шансы перестроиться и навести порядок. Массовое высотное строительство жилья в районах, попавших под реновацию, должно быть запрещено, этажность недостроенных человейников должна быть снижена до разумных 12-14 этажей. Нужно заниматься старым жилым фондом, как уже расселенным, так и обреченным на снос, ремонтируя его, модернизируя и реконструируя до уровня современного комфорта и престижа. По собственному опыту архитектора и строителя знаю, что реконструкция пятиэтажки даже с надстройкой 3-4 этажей может изменить ее объемно-планировочные решения до современного уровня и это дешевле нового строительства на 30-40 %. В этой связи межевание, недобросовестно проведенное властями и направленное на уменьшение территории многоквартирного дома следует признать недействительным, восстановить законную советскую документацию на многоквартирный дом и придомовую территорию, а горожан признать совладельцами имущественного комплекса и восстановить их право самостоятельно решать судьбу своих домов. Лишь тогда люди станут ответственными собственниками и активными участниками улучшения городов. А это гарантия, что при самом скверном развитии событий – нарастании санкций, обнищании бюджета, крушении стройкомплекса – Москва и москвичи избавятся и от разрытых повсюду котлованов, и от устрашающих человейников.

Благополучный жилой фонд – это один из главных факторов национальной безопасности.

– Наши «Камушки» сидели на чемоданах больше десяти лет. Еще при Лужкове, в 2008 году, была утверждена программа развития квартала. Спроси сейчас людей, как они себе это представляли, никто и не вспомнит. Ну так, в общих чертах – все останется как было – дворы, детские площадки и соседка тётя Маша на той же лавке, но дома будут повыше, квартиры попросторнее. За это выходили в пикеты и писали коллективные письма в мэрию. Каждый год людям обещали: вот-вот… Это было похоже на правду – буквально за спиной быстро рос потрясающий квартал Москва Сити, ну ясно же, что затрапезные «Камушки» тоже обновят, чтобы не портили общий вид. Реновация ускорила процесс – для переселенцев построили дом на территории бывшей чугунолитейной фабрики «Красная Пресня». В ноябре 2021 года начался переезд на Мукомольный проезд, 2.

Но хоть вид из окна понравился – «Загляденье!» Прямо напротив экзотические сооружения, ощущение такое, что ты не в Москве, а в Арабских Эмиратах. Но это если вниз не смотреть… Там стройка во всех её прелестях и трасса с интенсивным движением 247». Пошли по комнатам. У бабули ещё туда сюда: 8 метров – меньше, чем в хрущевке, но светлая, и кровать есть куда поставить. А вот родителям комнатуха досталась 20 кв метров странной планировки – с двумя люстрами, а свободного места для шкафа и кровати нет, только два коротких просвета во всех стенах. Одни углы и окна, причём из двух оба глухие, ни открыть, ни проветрить. Кондиционер нужен, и не один, иначе в этой душегубке задохнешься. Балкона, разумеется, тоже нет. Возможно, на них сэкономили из соображений безопасности, но кондишн? Как можно объяснить «улучшение жилищных условий» его отсутствием? Только расчётом застройщика, что жильцы, без памяти обрадованные новой квартирой, возьмут эти расходы на себя.

– Нет у вас ничего, всё отдано под реновацию».

Ольга Артухова, кандидат юридических наук, эксперт правозащитного фонда «Жилищный вопрос»:

Это повышает шансы и для участников программы КТР.

Содержание:

Вакансии компании современные системы реновации – работа в москве, симферополе, симферополе, севастополе

Компания “СОВРЕМЕННЫЕ СИСТЕМЫ РЕНОВАЦИИ” основана 5 декабря 2021 года.

Ключевые направления деятельности – проектирование, строительство и реконструкция наружных инженерных коммуникаций для водоснабжения, водоотведения, газораспределения, теплоснабжения, сооружений водоподготовки и очистки сточных вод.

Сегодня мы успешно реализуем крупные проекты во многих регионах Российской Федерации на любых географических широтах: Москве, Московской области, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Воронеже, Белгороде, Брянске, Костроме, Архангельске, Перми, Новосибирске, Омске, Республике Крым, Таштаголе Кемеровской области.

Наш сайт: ССР.РФ

История 1. алиса федорова, работает в ресторанном бизнесе (сейчас в декрете), купили с супругом двушку на вднх

Покупка квартиры

Адрес — улица Кондратюка, 8 (Останкинский район)
Двухкомнатная квартира
Дата покупки — 2020 год
Цена — 9 млн руб.

— Мы с мужем долго мечтали о своем жилье, в итоге купили однокомнатную квартиру в ближайшем Подмосковье (Восточное Бутово). Но со временем наша семья стала больше — родились две девочки — и мы понимали, что в однушке нам будет тесно. Собрав все силы, погасили ипотеку досрочно, выставили на продажу свою квартиру — и на первом показе ее у нас забрали.

Покупать будущую квартиру мы хотели уже только в Москве. Смотрели изначально новостройки на стадии строительства — только они нам подходили по бюджету. Но дома были в основном в промзонах, в так называемом «ржавом поясе» Москвы. Потом мы углубились в условия программы реновации и поняли, что это выгодный вариант.

В итоге летом 2020 года мы купили двухкомнатную квартиру в пятиэтажке в Останкинском районе у станции метро «ВДНХ». Дом вошел во вторую волну реновации (2025–2028 год). Квартиру купили в ипотеку с первоначальным взносом 50%. Вносим ежемесячный платеж в два раза больше, чтобы погасить кредит за пять-шесть лет и сэкономить на процентах.

Пока квартиру сдаем за 40 тыс. руб. Сами живем в загородном доме. Но через год планируем сделать там ремонт и переехать. Также рассматриваем возможность покупки дополнительной площади со скидкой, чтобы уже была трехкомнатная квартира.

Основной мотив покупки квартиры в доме реновации — это выгода. Сейчас мы купили двушку площадью 44,9 кв. м, но спустя несколько лет получим жилье в новом доме, а общая площадь нашей квартиры увеличится до 58,7 кв. м. Пусть первое время нам и придется потесниться.

Никаких опасений при покупке квартиры в доме реновации у нас не возникло. Мы подробно изучили вопрос и нюансы. Даже сейчас наш дом находится в хорошем состоянии (износ дома составляет около 30%), в подъезде чисто, соседи тихие, рядом — детские площадки, огромный парк, сады, школы и ВДНХ.

История 2. юрий мартемьянов, статистик, учитель информатики, купили с супругой двухкомнатную квартиру в южном тушино

Покупка квартиры

Адрес — улица Фабрициуса, 23, корп. 2 (Южное Тушино)
Двухкомнатная квартира
Дата покупки — 2021 год
Цена — 6,5 млн руб.

— Мы сами не из Москвы, я родом из Архангельской области, супруга — из Калининградской. Последним местом нашего проживания был Калининград, до этого жили в Санкт-Петербурге, какое-то время — во Франции и Италии по моей учебе. В итоге решили обосноваться в Москве. Основная моя работа — аналитика данных, математика, программирование, еще я преподаю в лицее.

Когда переехали в Москву с семьей, квартиру первое время снимали. Потом встал вопрос о покупке своей недвижимости. У нас был выбор — либо квартира большей площади в новостройке за МКАД, либо вторичка в пределах города. Но для нас была важна московская прописка: детей надо было устраивать в сад, школу.

В итоге остановились на вторичном жилье. Мы купили двухкомнатную квартиру в Южном Тушино в доме, включенном в программу реновации. Это было в 2021 году, квартира тогда стоила 6,5 млн руб. Сейчас таких цен на двушки уже нет. До этого мы снимали квартиру в доме рядом с каналом им. Москвы в соседнем районе Покровское-Стрешнево. Неподалеку была моя работа и кружки, в которых занимались дети.

Почему мы выбрали дом под снос? Идея была моей супруги. Для нас это выгодный вариант — жить внутри МКАД, иметь московскую прописку. Кроме того, в перспективе мы должны получить квартиру в новом доме с более просторной кухней, коридором и санузлом. Мы изучили вопрос, подводные камни — и решили покупать.

После покупки жилья мы получили московскую прописку, а также статус многодетных, сады, школы. Все для нас стало открыто. Я не хотел особо вкладываться в эту квартиру, поскольку мы рассматривали ее как временное жилье, но в итоге обустроились. В Москве у многодетных есть возможность получить домашний детский сад.

Сам район мне не особо нравится, больше по душе — Покровское-Стрешнево. Сейчас там тоже строятся дома по реновации. Хотелось бы переехать туда (такая возможность предоставляется при наличии свободных квартир. — Ред.) и докупить еще одну комнату.

В таком случае можно более гибко обходиться с адресами. Кроме того, мы как многодетная семья сможем встать на очередь для улучшения жилищных условий. Но для этого нужно иметь постоянную прописку не менее десяти лет, пока мы не дотягиваем до этого срока.

Сроки сноса нашего дома еще не озвучены. Когда мы покупали квартиру, говорили, что дом снесут не раньше 2021 года. Сейчас мы думаем, это произойдет не раньше 2024 года. Что касается состояния дома — это хрущевская пятиэтажка, старый жилой фонд, с не очень хорошими подъездами и постоянно меняющимися жильцами (большинство снимают).

Дворы достаточно тесные, концепции «двор без машин» точно нет. Только прошлым летом построили новую детскую площадку, до этого приходилось ходить в соседний двор. Надеемся, что с переездом в новый дом будет и более благоустроенная территория с современными детскими площадками и парками.